СЕДЕЛЬНИКОВ Алексей Иванович

Материалы к биографии. Часть 1.



Алексей Иванович Седельников (годы жизни 1894 или 1890 - 1938) - крупный советский политический деятель послереволюционного 20-летия, партийный руководитель общесоюзного ранга.

Последние два года деятельности А.И. Седельникова - 1935-1937-й - связаны с городом Куйбышевым, который с определённой поры заимел уркаганско-фургапланское имечко «Самара». Здесь, в Куйбышеве, он возглавлял неприметный областной трест «Средлес», пытался пересидеть опалу. Здесь он был арестован 26 июня 1937 года органами НКВД по сфабрикованному политическому обвинению, после чего препровождён в Тулу для ведения следствия по его «делу».

В 1935-1937 годах Седельников являлся одним из двух крупнейших в Куйбышевской области партийных сановников – наряду с 1-ым секретарём обкома ВКП(б) В.П. Шубриковым он имел статус кандидата в члены Центрального Комитета ВКП(б).
В 1937 году Седельников, как многие руководящие работники того времени, был репрессирован по сфабрикованным политическим обвинениям и в 1938 году расстрелян.
Реабилитирован в период массового «реабилитанса» при Хрущёве – 8 февраля 1956 года.

Как и В.П. Шубриков, А.И. Седельников относится к тем деятелями Коммунистической партии, чьи имена на протяжении всего советского периода были обойдены вниманием в смысле информационного освещения их биографий. В отличие от большинства членов руководящих парторганов, и Седельников, и Шубриков не удостоились чести попасть ни в Большую Советскую Энциклопедию 3-его издания, ни в иные энциклопедические и справочные издания.
При составлении биографии Седельникова во главу угла ставится принцип приоритетного освещения неизвестных страниц его жизни, без дежурного переписывания общеизвестных фактов. И, надо отметить, в его биографии имеется немало противоречий, несостыковок, «белых пятен».
По сей день многие страницы его жизни остаются затуманенными.

По ряду причин личность А.И. Седельникова была обойдена вниманием российской общественности даже после установления в стране в конце 80-х годов прошлого века куцей, так называемой, «гласности» (1). Ни отважные энтузиасты-исследователи, ни горестные активисты мариала, ни «профессионалы» исторической науки, ни иные заинтересованные лица до сей поры (2019 год) так и не воссоздали более-менее цельную картину деятельности этого выдающегося человека. Да и, похоже, все они и не ставили перед собой такой цели. И это при том, что все архивы советского лихолетья давно открыты, доступ в них разрешён даже малолетним и недееспособным, раскапывание «чернухи» про советские безобразия поощряется на всех уровнях нынешней российской государственности – забирайся в архивы и работай во благо Великой России!
Тем не менее, все эти благоприятствующие обстоятельства никоим образом не сказались на освещении личности такого крупного деятеля, как А.И. Седельников. Туман вокруг неё не рассеялся.

Пиком партийно-служебной карьеры А.И. Седельникова стали 30-е годы XX века. В 1930-1937 годах он входил в состав Центрального Комитета ВКП(б) на правах кандидата в его члены. На двух партийных съездах – XVI (1930 год) и XVII (1934 год) – избирался кандидатом в члены ЦК Коммунистической партии (в числе 71 члена и 68 кандидатов в члены ЦК).

В истории СССР фигура А.И. Седельникова, главным образом, связана с городом Тулой. В 1930-1935 годах он возглавлял Тульскую партийную организацию, занимая должность ответственного секретаря Тульского окружного и городского комитетов ВКП(б). Этот город всегда был на особом учёте в советской партийно-государственной иерархии ввиду нахождения там крупнейшего промышленного предприятия – Тульского оружейного завода. Именно поэтому, Тульский городской комитет партии и партком Тульского оружейного завода существенно превосходили по своему весу большинство обычных горкомов и парткомов СССР. И именно по этой причине Седельников и избирался в состав ЦК ВКП(б), не чета любому заурядному руководителю городской партийной организации.
До конца 1937 года Тула входила в административно-территориальное деление столичной Московской области. Как руководитель одной из крупнейших в области территориальных парторганизаций, Седельников, до своего устранения с вершин власти в 1935 году, являлся членом Бюро Московского обкома ВКП(б) и, таким образом, входил в ареопаг главных управленцев столичной области. (2).

Туле «посчастливилось» шарахаться в своём административно-политическом статусе между разными территориальными уровнями – «округ – город – район – область». В период экспериментального окружного деления (1928-1930 годы) это был центр Тульского округа в составе Московской области. Затем, после упразднения в 1930 году окружного деления, Тула вошла в границы Московской области, как обычный сельский район. Несколько позже был выделен самостоятельной статус города в границах всё той же Мособласти. И уже с осени 1937 года существовала отдельная Тульская область со своими областными учреждениями и, что немаловажно, с самостоятельным архивным делопроизводством и учётом архивируемых документов. Но, к моменту создания в границах РСФСР Тульской области А.И. Седельников был уже почти полгода арестован.
Всё это негативно сказалось на процессе организации учёта личных документов, что, в итоге, по-видимому, и стало одной из причин того, что полноценная биография А.И. Седельникова так и не стала по сей день (2019 год) достоянием общественной мысли.
Назвать таковой жалкие крупицы информации из Википедии нельзя ни при каком раскладе.

Но, обратимся к повествованию о герое истории.

За основу изложения взято находящееся на хранении в Партийном архиве Куйбышевской области (ПАКО) персональное дело по посмертному восстановлению в рядах КПСС А.И. Седельникова – фонд № 656 (Куйбышевский обком КПСС), опись № 113 (персональные дела за 1958-1959 годы), единица хранения («дело») № 1512.

Задокументировано в декабре 1959 года.

Исследовано в июне-июле 1990 года.

Это архивное «дело» – главный, но не единственный, документ, приоткрывающий завесу тайны над этим человеком.

По существовавшему в 50-60-е годы прошлого века порядку, вопрос о посмертном восстановлении человека в партии ставился его ближайшими родственниками. В данном случае – вдовой А.И. Седельникова – Екатериной Николаевной Перфиловой (по другим данным - Перфильевой). На дату возбуждения дела по восстановлению Седельникова в КПСС (1959 год) она жила в Куйбышеве по адресу ул. Галактионовская, дом 171.

Вот скупые строки биографии А.И. Седельникова из «дела» по его посмертному восстановлению в рядах КПСС в 1959 году.

Настоящая фамилия А.И. Седельникова – Пучкарёв.
Для меня, признаться, это обстоятельство было поистине шокирующим открытием. Нет, разумеется, я и раньше знал, что не только «Розенфельды» и «Брилианты» (крупнейшие деятели Революции 1917 года Каменев и Сокольников) «прятались» под благозвучными русскими фамилиями. Но, вот, от героя моего повествования я никак не ожидал, что некто Лёха Пучкарёв в один прекрасный момент заделается «Седельниковым», и уже под этим псевдонимом спустя много лет будет избран, ни много, ни мало, кандидатом в члены сталинского ЦК ВКП(б)!

Член РКП(б) с июня 1918 года. Номер партбилета образца 1936 года – 0191360.
А в стенографических отчётах всех партсъездов, где упомянуто его имя, фигурировал иной, подпольный, партийных стаж – с 1914 года.

Первые цифры номера партбилета образца 1936 года – «019…» - соответствуют Куйбышевской области, что свидетельствует о том, что кампанию 1936 года по обмену партбилетов старого образца на новый Седельников проходил именно в Куйбышеве.

Год рождения – 1894.
Национальность – белорус.
Последняя должность – управляющий трестом «Средлес» в Куйбышеве.
Имеет партийное взыскание – строгий выговор за дачу ложных сведений в автобиографии, объявленный ЦК ВКП(б) в апреле 1935 года.
Исключён из партии бюро Ленинского райкома ВКП(б) гор. Куйбышева 26 июня 1937 года.

Осуждён Военной Коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания – расстрелу – 7 октября 1938 года.

На изображении – ответ ВК ВС СССР № 4н-014266/51 от 13 ноября 1989 года на запрос об осуждении в 1938 году Седельникова (Пучкарёва) А.И.

Данные о дате приведения приговора в исполнение в «деле» не приводятся, но, учитывая практику «ежовщины», можно считать, что казнён А.И. Седельников был либо в день вынесения приговора – 7 октября 1938 года, либо на следующий день – 8 октября 1938 года.

По приговору ВК ВС СССР от 07.10.1938 года, был признан виновным в активном участии в антисоветской организации в гор. Туле, создании террористических групп. Также был признан виновным в том, что, работая в Тульском горкоме ВКП(б), проводил подрывную работу, направленную на срыв производственных планов предприятий и снабжения трудящихся Тулы. (3).

Кроме того, в персональном «деле» имеются трафаретные сведения о деталях реабилитации А.И. Седельникова. Так, «дополнительной» проверкой Военной Прокуратуры (не уточняется, какой?) установлено, что обвинение было основано на показаниях самого Седельникова и на выводах экспертных комиссий, сфабрикованных бывшими сотрудниками Управления НКВД по Тульской области (имеется в виду период активного следствия 1937-1938 годов – Д.К.). Допрошенные в 1955 году свидетели Званов, Дроздов, Бревин, Харитонов, Морозов показали, что эти акты экспертизы они подписали в конце 30-х годов вынужденно под нажимом следователей НКВД.

Посмертно реабилитирован определением той же ВК ВС СССР от 8 февраля 1956 года.
Ходатайство о посмертном восстановлении в рядах КПСС подано вдовой А.И. Седельникова – Е.Н. Перфиловой.
Восстановлен в партии по решению бюро Куйбышевского обкома КПСС 18 декабря 1959 года.

Фрагмент реабилитационного определения ВК ВС СССР от 08.02.1956 года:

«… До 7 марта 1938 года Седельников никаких показаний о существовании контрреволюционной троцкистско-бухаринской организации в Туле и его принадлежности к ней не давал».
«На допросе 7-9 марта 1938 года показал, что с 1932 года был членом троцкистско-бухаринской группы и входил в Московский центр – завербован Г.Н. Каминским, со слов которого знал о принадлежности к организации Филатова, Марголина, Корытного, Губермана, Енова, Аратюнянц, имел связь по контрреволюционной работе с Д.Е. Сулимовым, в 1933-1935 годах вовлёк в организацию Иванова, Ходорковского, Быховского, Верховых, Гайдуль, Полетаева, Кальманзона, Финегина. А после отъезда из Тулы передал руководство Сойферу.
Подготавливал вооружённое восстание в момент военного нападения.
Кроме того, изобличён показаниями Быховского, Гайдуль, Ходорковского, Кальманзона, Безрукова, Мазаева, Рогова, Афанасьева, Полетаева, Никифорова, Шурдукова, Долгова, Баконина, Губермана.
Гайдуль, Кальманзон, Мазаев, Шурдуков, Полетаев, Губерман в суде отказались от своих показаний.
Сойфер реабилитирован определением ВК ВС СССР от 05.10.1955 года.
Мартиросян, работавший ранее 2-ым секретарём Тульского горкома ВКП(б), на допросе 09.02.1955 года отрицал факты контрреволюционной работы /Седельникова – Д.К./.

… Верховых (4): «…я отказался от подписания списка примерно на 300 человек, предложенного мне Лебедевым. Лебедев избил меня. Следователи применяли ко мне конвейерные допросы, избивали рукой, плёткой, ставили меня на стойку по 84-62-48 часов».

Свидетель Рыженков, бывший надзиратель тюрьмы, заявил: «Я лично видел избитым арестованного Седельникова. Как только Седельников был привезён с допроса со следами побоев, он в камере пытался покончить жизнь самоубийством».

Свидетель Дубровский, бывший оперуполномоченный и секретарь Парткома Управления НКВД по Тульской области: «Так называемая контрреволюционная организация была создана по указанию Лебедева, с его приходом к арестованным стали применяться меры физического воздействия.
Лебедев и Серебряков за фальсификацию следственных материалов были представлены к орденам».

Бывшие сотрудники УНКВД по Тульской области Лебедев, Зозуля, Савельев, Пеккер, Туболец, Лопатин впоследствии были осуждены за фальсификацию следственных материалов». (5).

Собственно, цитируемыми здесь материалами уже никого не удивить и не возмутить. За последние четверть века о массовых преступлениях в эпоху сталинщины стало известно так много, что каждое новое свидетельство о них уже не вызывает эмоций у современников. Хотя, некоторые граждане всячески стараются выставить желаемое за действительное и выдать свои личные домыслы за «красивую правду жизни». Высасывание из пальца «героев эпохи» всегда в России поощрялось и считалось доблестным занятием. Так, пользователь социальной сети «В Контакте» под именем «Тайны Тульских Улиц» развивает прекрасную легенду о том, что, де, якобы Седельников, находясь под следствием, никого не называл, никого не выдавал и тому подобное. В своём посте, приуроченном к 80-летию даты ареста Седельникова – 26 июня 2017 года, – он пишет, в частности, дословно:

«По протоколам допросов Алексей Иванович один из немногих, кто, несмотря на все пытки и оговоры, не сломался, никого не оклеветал и не признал своей вины».

Можно подумать, будто автор «Тайны Тульских Улиц» изучал «протоколы допросов» А.И. Седельникова.

Документы свидетельствуют как раз об обратном: о том, что Седельников был одним из многих, кто под воздействием пыток был вынужден и «признать» свою «вину», и назвать множество других невиновных людей, как своих якобы «соучастников». Пишу эти строки не для того, чтобы очернить память моего героя – А.И. Седельникова. А для того, чтобы подчеркнуть несуразность фантазий, мифов и легенд фантазёров «от истории», рассказывающих байки о сверхвыносливых героях-мучениках сталинских застенков, коим чуть ли не, извините, гениталии в тиски закручивали, а они стоически отказывались подписать всякую клевету на них самих и на других людей. Подписывали все. Если кто-то «не подписывал», «не признавался», значит, у следователей по каким-то частным причинам не было необходимости его «додавливать»; значит, следователи посчитали, что получат искомый результат и без их подписей.
Все подписывали. Своя планка, свой порог боли был у каждого.

Теперь обратимся, собственно, к куйбышевскому периоду жизни и деятельности А.И. Седельникова – 1935-1937 годам.

На момент прибытия в Куйбышев в 1935 году на мелкую хозяйственную должность управляющего трестом «Средлес» Седельников, как отмечалось выше, имел непогашенное партийное взыскание – строгий выговор за указание ложных сведений в автобиографии, объявленный ЦК ВКП(б) в апреле 1935 года.
К сожалению, мне не довелось изучить материалы разбирательства 1935 года, по итогам которого Седельников был снят с партийной работы и вышвырнут за пределы Московской области с уменьшением партстажа с престижного дореволюционного 1914 года до заурядного 1918 года. Скорее всего, эти материалы хранятся в Москве в ЦПА ИМЭЛ (или как там сейчас это называется?). Поэтому, могу лишь предполагать, что, как и многие другие деятели послереволюционного периода, он при жизни немного… подправил свою раннюю биографию и заделался «старым революционером». А, может быть, подозрительные контрольщики из высших парторганов посчитали, что «по заслугам» не пристало ему слыть членом партии с подпольным партстажем, и уменьшили этот стаж на 4 года?
Как бы то ни было, но после прибытия Седельникова в Куйбышев в 1935 году ни о каком подпольном партстаже речи уже не было – только безликий «1918 год».

По сути, направление Седельникова в Куйбышев на третьестепенную хозяйственную работу было политической ссылкой. Однако, ни из ЦК, ни из партии он исключён не был. И надо учитывать, что Седельников числился правоверным сталинистом, ни в каких уклонах и оппозициях не участвовал, и даже рядом с ними не стоял, платформ не подписывал, в групповщинах замечен не был. Довольно беспринципный товарищ был, однако. За что и был вознаграждён в апреле 1935 года – оставили и в партии, и даже в ЦК! Ну, подумаешь, «приделал» несколько лет к партийному стажу, эка невидаль. Не он один так поступил.

Специально для него в Куйбышеве в пожарном порядке освободили весьма странную должность директора (управляющего) краевым трестом «Средлес». Занимавший её ранее старый большевик (член РСДРП с 1904 года) Э.П. Детлов (6) был срочно переведён на должность начальника краевого управления местной промышленности.

Чем там в этом «Средлесе» занимался Седельников – доподлинно не известно. Но ясно, что особо не высовывался.

Что интересно. Ни на каких местных партийных конференциях того времени Седельников не был замечен! В 1989-1991 годах в ПАКО автор этих строк скрупулёзно конспектировал и изучал анкеты делегатов всех областных, краевых и городских конференций 20-30-х годов. Седельникова не было ни на одной из них. Кстати говоря, и конференций за время его пребывания в Куйбышеве было не так уж и много - 5-ая областная (июнь 1937 года), 6 и 7 городские города Куйбышева (февраль и май 1937 года). И руководитель областного треста «Средлес» в ранге кандидата в члены ЦК ВКП(б) не являлся делегатом ни одной из них.
Очень странно.

3 февраля 1937 года, менее, чем за полгода до своего ареста, Седельников направил на имя 1-го секретаря Куйбышевского обкома партии В.П. Шубрикова политический донос, дискредитирующий одного из видных работников области – Ф.А. Ксенофонтова. (7). «Падающего, да подтолкни!» - во все времена и эпохи этот принцип русско-российского бытия универсален для большинства людей. А Ксенофонтов «падал» громко, на всю страну. И подтолкнуть его к пропасти – было делом «чести, доблести и геройства» для каждого советского патриота.
В своём доносе Седельников сообщал, что Ксенофонтов в 1923-1924 годах выступал против генеральной линии партии на партактиве Красной Пресни в театре имени Калаевки /так в тексте – Д.К./, имел связь с троцкистами Преображенским, Радеком, Дробнисом, Рафаилом и другими.
Цитата из доноса Седельникова:

    «Учитывая (как видно из двух последних процессов), что троцкисты искали все возможности, чтобы организовать своих людей на периферии, я не думаю, чтобы Ксенофонтову не было со стороны троцкистов предложений… Я считаю, что сейчас необходимо всех бывших троцкистов, особенно активных, подвергнуть тщательной проверке со стороны не только массы, но и других органов».  (8)

Ну, да по меркам того времени, вполне себе беззубый, можно даже сказать, безобидный доносик. Ничего сверхъестественного. Мало ли кто тогда на кого не писал?! Тем более – на Ксенофонтова.

По всей видимости, к Филе Ксенофонтову (а иначе, как «Филя», в партийной среде его не называли) у Седельникова была особая «симпатия». Ибо бил он по нему точечно, прицельно. Как по излюбленной мишени.

29 мая 1937 года, когда до ареста Седельникова оставалось меньше месяца, Партколлегия при Уполномоченном Комиссии Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) по Куйбышевской области рассмотрела довольно странное «дело» - его заявление на 1-ого секретаря Ленинского райкома партии гор. Куйбышева Н.М. Корацио (9).

Суть «дела» была такова. На одном из партийных собраний «Средлеса» Седельников выступил, как тогда говорили, «с разоблачением» «врага народа» Ксенофонтова. На момент выступления Ксенофонтов уже находился под арестом, то есть, это происходило после 16 марта 1937 года. Спустя короткое время, Корацио, интересуясь сутью выступления Седельникова, вместо того, чтобы вызвать его самого и «из первых рук» получить информацию о Ксенофонтове, «за спиной» Седельникова обратился к секретарю парторганизации «Средлеса» Кузьмичеву. Корацио подробно расспрашивал Кузьмичёва, о чём говорил на партсобрании Седельников и, таким образом, по мнению Седельникова, дал повод Кузьмичеву полагать, будто подозрение касалось не Ксенофонтова, а именно Седельникова.
В такой ситуации Седельников усмотрел выпад против себя лично, и поэтому накатал заявление уже на Корацио.
Конфликт рассматривали на специальном заседании Партколлегии, протокол № 35 от 29 мая 1937 года, по докладу её руководителя – ответственного секретаря ПК Н.Е. Карпова, при членах ПК В.К. Шубине и П.А. Унгере. (10). Присутствовали все «герои»: Седельников, Корацио и Кузьмичев.
Постановили: заслушав объяснения всё тех же лиц, считать вопрос исчерпанным и «дело» сдать в архив. (11).

Как говорится в известном анекдоте: «серебряная ложечка-то быстро нашлась, но вот осадок-то остался».

Время в 30-е годы в СССР летело быстро. Вот промелькнул XVII съезд «победителей» (январь-февраль 1934 года). А вот убили Кирова (декабрь 1934 года). Вот – буйные судилища – август 1936 года (над Зиновьевым, Каменевым и К-о) и январь 1937 года (над Пятаковым, Радеком и К-о). А вот уже и «чётких сталинцев» Тухачевского с Якиром шельмуют «по полной», «во всю ивановскую» (июнь 1937 года).
Не успел мой герой А.И. Седельников оглянуться на вековую слякоть самарских улиц, как ему уже ехать в Москву на очередной, Июньский 1937 года, Пленум ЦК ВКП(б) – из ЦК ведь его пока ещё никто не выгонял.
Съездил. Да лучше бы не ездил, сказался бы хворым…

Писал Седельников. Писали и «на» Седельникова. Как тут не вспомнить слова из песни культовой рок-группы «Аквариум» 80-х годов прошлого столетия:

      «Здесь дворы, как колодцы,/
        Но нечего пить./
        Если хочешь здесь жить,/
        То умерь свою прыть./

        Научись, то бежать,/
        То слегка тормозить,/
        Подставляя соседа под вожжи…

Вот так и бежал, и тормозил по жизни партийный деятель А.И. Седельников – то тормозя, то подставляя «под вожжи» соседей! Но, для кого-то - и он был одним из тех, кого непременно следовало «подставить под вожжи».
Ничего удивительного.
Поэтому вполне закономерным представляется тот факт, что на него исправно «стучали» оба-два его подчинённых – зам. управляющего трестом «Средлес» Красильщиков и пом. управляющего Басин.

Привожу фрагмент из доноса заместителя управляющего трестом «Средлес» беспартийного (!) И.М. Красильщикова на имя 2-ого секретаря Куйбышевского обкома ВКП(б) А.А. Левина (12) от 26 июня 1937 года:

    «Седельников, как кандидат в члены ЦК, участвовал в работе Пленума ЦК в июне 1937 года. Вернувшись из Москвы в Куйбышев, он вызвал меня к себе. Семья Седельникова находилась на даче на Бахиловой поляне.
     Придя к нему, я увидел на столе бутылку коньяка и револьвер.
     В процессе выпивки Седельников рассказывал о событиях, произошедших на Пленуме, сказал, что сам он исключён из кандидатов в члены ЦК, что половина членов ЦК арестована, половина исключена из ЦК, говорил об арестах Шеболдаева, Разумова, Румянцева, Кабакова, Лобова, Лаврентьева, Жукова, об исключении из ЦК Осинского, Любимова.
     Седельников заявил, что арестованы такие люди, в которых он не сомневается, что он теперь враг тов. Сталину, которому он объявляет войну.
     Седельников также заявил, что если раньше он считал Тухачевского и Рудзутака врагами, то теперь он сомневается в их виновности». **(13)**

В своём послании Красильщиков просил Левина «принять нужные меры», так как «в таком состоянии Седельников был опасен, мог застрелиться или убить кого-либо». Не забыл Красильщиков напомнить и о документах, лежащих в несгораемом шкафу Седельникова – просил принять меры для их сохранности. А то, вдруг от следственных органов невзначай что-нибудь да ускользнёт. Надо же помогать следствию разоблачать врагов народа.

Интересный момент: Пленум ЦК проходил в Москве с 23 по 29 июня 1937 года, а его участник Седельников уже 26 июня был «дома», в Куйбышеве, в обнимку с бутылкой коньяка и револьвером. Можно предположить, что исключённых из состава ЦК функционеров удаляли с Пленума сразу же после их исключения, и их участие в дальнейшей работе Пленума ЦК не допускалось. Затем Пленум продолжил свою работу уже без них.

В тот же день – 26 июня 1937 года – Седельникова вызвали на экстренное заседание бюро Ленинского райкома ВКП(б) гор. Куйбышева и единогласным решением членов бюро исключили из партии «за дискредитацию линии ЦК – враждебное антисоветское настроение» (14). В протоколах бюро Ленинского райкома ВКП(б) за 1937 год содержится запись об исключении из партии Седельникова Алексея Ивановича (место работы – трест «Средлес»), члена РКП(б) с 1918 года. Дело рассматривалось 26 июня, установлено, что Седельников «вёл контрреволюционные разговоры, клеветал на ЦК, дискредитировал руководство» (по заявлению коммуниста Басина). Из партии исключён (15).
В этот же день – 26 июня 1937 года – Седельников был арестован.

Изумительно: как столько успели за один летний день - и коньяк распить, и по душам поговорить, и доносы написать, и доставить эти доносы по назначению, и бюро райкома экстренно созвать, и из партии Седельникова попросить, да ещё его и арестовать – уму непостижимо! Гвозди бы делать из этих людей. И, главное: как оперативно среагировали оба заместителя – Красильщиков и Басин. Прямо «синхронное плавание» какое-то…

Личность автора доноса на Седельникова – И.М. Красильщикова – представляется столь интересной, можно сказать, «яркой», что уместно поподробнее рассказать о нём.

Илья Маркович Красильщиков в скором времени и сам угодил под следствие и относительно ненадолго занял место в казематах Куйбышевского Управления НКВД. Промурыжив человека по тюремным камерам три года, «органы разобрались» и в 1940 году выпустили его на свободу. «Бериевская оттепель». По этой причине он, как жертва сталинских репрессий, фигурирует в Самарской «Белой Книге», вобравшей в себя сведения о репрессиях чуть ли не 40 тысяч человек.

Правда, ввиду безалаберности (16) составителей Самарской «Белой Книги», он вошёл в неё под искажённой фамилией – «Красильников», том 2, Самара, 1997, стр. 104. Полностью процитируем персональную запись из 2-ого тома «Белой Книги» об этом прекрасном человеке, патриоте и гражданине:

КРАСИЛЬНИКОВ Илья Маркович. Родился в 1894 году в Витебской губернии, проживал в Куйбышеве. Еврей, беспартийный, зам. управляющего трестом «Средлес». Арестован 2 октября 1937 г. по ст. ст. 58-7 (вредительство) и 58-11 (контрреволюционная организованная деятельность). Постановлением Управления НКВД по Куйбышевской области от 11 сентября 1940 г. уголовное дело прекращено за недоказанностью обвинения. Реабилитирован по Закону от 18 октября 1991 г. (17).

Соответственно, в претендующих на всеохватность списках репрессированных на сайте http://lists.memo.ru/ также фигурирует искажённая фамилия – «Красильников» вместо «Красильщиков». Ну, да, безалаберностью в России никого не удивишь. От безалаберности здесь не умирали никогда и ни в какие эпохи. Странно было бы, если бы этой безалаберностью не было бы отмечено каждое второе-третье действо.

Упоминания об И.М. Красильщикове можно встретить в архивно-следственных делах (далее – АСД) куйбышевских политарестантов 1937-1938 годов. Так, в АСД № П-5574 на бывшего председателя Куйбышевского облпотребсоюза М.Б. Вермул (расстрелян 14 мая 1938 года) подшиты несколько доносов Красильщикова на своих сокамерников. В этих замечательных посланиях автор подробнейшим образом рассказывает следователю Соловьёву (18) о событиях внутрикамерной жизни, обильно цитирует высказывания сокамерников, комментирует их настроения, в общем, являет чудеса гражданственности и патриотизма (19). Проще говоря, находясь в предварительном заключении, Красильщиков играл добровольную роль «наседки» и осведомителя палачей о житье-бытье их жертв.

Но, А.И. Седельникова к тому времени в Куйбышеве уже не было. Спецэтапом в спецвагоне его, как «особо важного преступника» перевезли в Тулу и там уже местные чекисты занялись фабрикацией обвинений против него.
Закончилось это, как написано выше, обвинительным приговором Военной коллегии Верхсуда СССР и убийством. Правда, так называемые «профессиональные юристы» именуют это убийство «казнью». Ну, да, сути это не меняет: «убит» или «казнён по приговору высокого суда» - велика ли разница?

В Самарскую «Белую Книгу», изданную чуть ли не в 40 томах, персоналия об А.И. Седельникове не вошла. Даже несмотря на то, что он был арестован в Куйбышеве, работал здесь последние два года перед арестом и занимал руководящую должность в народном хозяйстве Куйбышевской области.

Объясняется это просто.

При составлении «Белой Книги» в архивном делопроизводстве местного Управления КГБ отсутствовали записи о нём. Архивно-следственное дело (АСД) А.И. Седельникова хранилось за пределами Куйбышевской области.
Соответственно: нет АСД – нет и персоналии в «Белой Книге». О том, по какой причине сведения о репрессии А.И. Седельникова не вошли, вообще, ни в какую региональную «книгу памяти» (ну, хотя бы тульскую), можно только догадываться и недоумевать.

И, соответственно, как следствие, нет и персоналии о нём и в списках на сайте http://lists.memo.ru/.


Примечания.

(1) – почему горбачёвская гласность именуется «куцей»?
Да потому, что во все времена и эпохи в России рьяно разоблачали лишь преступления прошедших времён и эпох, умерших деятелей. И «тактично» обходили преступления ныне живущих преступников. Такое положение – общепринятая норма. Лишь только в России менялся строй, менялась власть, так сразу находились толпы страждущих кинуть камень в дела давно минувших лет.
Так было и в 1917 году, когда пришедшие к власти большевики принялись усердно разоблачать преступления царизма, и, при этом, изо всех сил скрывали правду о своих собственных преступлениях.
Так было и после установления капитализма в России в начале 90-х годов: всё общество и орды «отважных» правдолюбцев бросились наперегонки разоблачать преступления сталинской эпохи, делая при этом вид, что мириад преступлений эпохи современной «как бы» не существует. /удалено цензурой/ точь в точь повторили манеру большевиков: они «героически» разоблачали и разоблачают преступления коммунистической власти, в то время как их собственные преступления буквально вопиют.

(2) - книга «Москва», 1935, ред. Л. Ковалёв. Приведены фотографии всех членов и кандидатов в члены бюро МК ВКП(б) на 1935 год.

(3) – ПАКО. Фонд 656 (Куйбышевский обком КПСС), опись 113, дело 1512, лист 2.

(4) - Верховых Василий Мефодиевич (1895-1985).
Член РСДРП с 1913 года. Делегат XVII съезда ВКП(б). В середине 30-х годов – парторг ЦК ВКП(б) на Тульском оружейном заводе. Проходил по показаниям отдельных арестованных партработников. Несмотря на то, что размещённая в Википедии биография В.М. Верховых (на ноябрь 2017 года) не содержит информации о его репрессии в конце 30-х годов, из цитируемого документа можно понять, что Верховых подвергался краткосрочному аресту и позже был освобождён.

(5) – ПАКО. Фонд 656, опись 113, дело 1512, листы 8-9.
Все упомянутые по тексту документа лица хорошо известны. Все они занимали ответственные должности в партийно-советском аппарате Тулы в середине 30-х годов прошлого столетия. По причине отсутствия необходимости здесь не приводятся биографические сведения на них.
Лебедев Сергей Иванович (1900-1939). В 1937-1938 годах – начальник Управления НКВД по Тульской области, главный организатор массовых политических репрессий в области.
Под фамилией «Зозуля», очевидно, подразумевается
Зазулин Василий Яковлевич (1902 - ?). В 1937-1938 годах – начальник 3-го (Контрразведывательного) отдела, затем заместитель начальника УНКВД по Тульской области. Ближайший сподручный Лебедева по организации и проведению массовых репрессий в Тульской области.

Лебедев за свои преступления расстрелян в 1939 году, Зазулин осуждён к 20 годам концлагерей. Оба – не реабилитированы.

Более подробные биографии С.И. Лебедева и В.Я. Зазулина см. справочник Н.В. Петрова и К.В. Скоркина «Кто руководил НКВД. 1934-1941 годы».

(6) – Детлов Эдуард Петрович (1884-1960, по др. данным 1959)
Член РСДРП с 1904 года. Участник трёх Революций. В 1927-1935 годах – управляющий трестом «Средлес» (Самара-Куйбышев). В 1935-1937 годах – начальник Куйбышевского краевого (с декабря 1936 г. - областного) управления местной промышленности (Облместпрома). Арест НКВД 18.09.1937 года. 11.01.1940 года дело прекращено, из-под стражи освобождён. Впоследствии награждён Орденом Ленина.
Информация о Э.П. Детлове, как о репрессированном, трижды вошла в разные
тома самарской «Белой Книги»: том 1 стр. 155, том 8 стр. 92, том 21 стр. 81. В 8 и 21 томах фигурирует под искажённой фамилией – Дятлов, с теми же установочными данными.

(7) – Ксенофонтов Филипп Алексеевич (1903-1938)
Член РКП(б) с 1918 года. В 1932-1934 годах – заведующий Агитмассовым, в 1934-1936 годах – Сельскохозяйственным отделами Средневолжского (с января 1935 г. – Куйбышевского) крайкома ВКП(б). После Августовского 1936 года судебного процесса над группой Зиновьева-Каменева снят с партийной работы. В 1936-1937 годах – начальник масляничного управления Куйбышевского краевого (с декабря 1936 г. – областного) земельного управления. Арест 16.03.1937 года. Погиб в январе 1938 года, находясь под следствием. Посмертно реабилитирован. Личное дело на 1937 год см. ПАКО, фонд 656, опись 41, дело 1069.
Несмотря на молодость и скромный партийный статус, Ксенофонтов при жизни был широко известен в партии по причине его работы в 20-е годы в аппарате Секретариата ЦК, где он являлся помощником секретаря ЦК партии. Был лично знаком со Сталиным.

(8) – ПАКО. Фонд 1141 (Средневолжский крайком ВКП(б)), опись 18, дело 4 (переписка с КПК при ЦК ВКП(б), партколлегиями и управлениями КПК за январь-май 1937 года), лист 116.

(9) – Корацио Николай Михайлович (1901-1938)
Член РКП(б) с 1925 года. В августе 1934 г.-августе 1937 г. – 1-й секретарь 3-го (Ленинского) райкома партии гор. Самары (с 1935 года – Куйбышева). Арест 19.08.1937 года. Расстрел 13.05.1938 года. Реабилитирован посмертно. Личное дело на 1937 год см. ПАКО, фонд 656, опись 41, дело 1018.

(10) – Карпов Никандр Евдокимович (1885-1938)
Член РСДРП с 1905 года. В 1934-1936 годах – ответственный секретарь Партколлегии при Уполномоченном КПК при ЦК ВКП(б) по Сталинградскому краю, в 1936-1937 годах – по Куйбышевской области. Арест 23.10.1937 года. Расстрел 14.05.1938 года. Реабилитирован посмертно.
В «Белой книге», Самара, том 3, стр. 145, проходит под именем «Николай Евдокимович». Соответственно, под этим же именем фигурирует в списках lists.memo.ru/.
Законспектированное в 1991 году Архивно-следственное дело № П-7126 в Архиве УКГБ по Куйбышевской области оформлено на имя «Никанор Евдокимович».
В анкете делегата 5-й Куйбышевской областной партконференции (7-14.06.1937 г.) Карпов собственноручно указал своё имя – Никандр Евдокимович (ПАКО. Фонд 656, опись 1, дело 114 /анкеты делегатов на буквы «А-Л»/, лист 204).

Шубин Владимир Кузьмич (1893 - ? ) - член РКП(б) с января 1919 года. В сентябре 1936-октябре 1937 гг. – контролёр при УКПК ЦК ВКП(б) по Куйбышевскому краю (области).

Унгер Павел Абрамович (1888-1959) - член РСДРП с 1905 года. В 1927-1929 годах – партследователь Самарской губКК – Средневолжской облКК ВКП(б), в 1930-1934 годах – ответственный секретарь Самарской горКК ВКП(б), в 1935-1937 голах – член Партколлегии при УКПК ЦК ВКП(б) по Куйбышевской области, в 1937-1938 годах – рабочий на Швейфабрике № 6, г. Куйбышев. С июня 1938 года – начальник отдела кадров этой же фабрики.

(11) – ПАКО. Фонд 1315 (Партколлегия при УКПК по Куйбышевской области), опись 7, дело 1807, лист 11.

(12) – Левин Александр Андреевич (1903-1938)
Член РКП(б) с 1919 года. В 1934-1937 годах – 2-й секретарь Средневолжского (с 1935 г. - Куйбышевского) крайкома (обкома) ВКП(б). Арест НКВД в августе 1937 года. Расстрел 21.04.1938 года. Реабилитирован 03.09.1955 года. Личное дело на 1937 год см. ПАКО, фонд 656, опись 41, дело 1140.

(13) – ПАКО. Фонд 1141 (Средневолжский крайком ВКП(б)), опись 18, дело 2 (переписка с ЦК ВКП(б). 1937 год), лист 90.

(14) – там же.

(15) – ПАКО. Фонд 1004 (Ленинский райком ВКП(б)), опись 1, дело 77, лист 17.

(16) Безалаберный – Бестолковый и беспорядочный. Безалаберная работа. Словарь русского языка С.И. Ожегова, М., 1984, стр. 36.

(17) - «Белая Книга», том 2, Самара, 1997, стр. 104.

(18) - Соловьёв Сергей Ильич – на декабрь 1937 года, апрель 1938 года - начальник 5-го отделения 3-го (Контрразведывательного) отдела УГБ Управления НКВД по Куйбышевской области, лейтенант госбезопасности. 5-ое отделение функционально ведало делами тяжёлой и пищевой промышленности, финансовых органов.

(19) – Управление КГБ по Куйбышевской области. Архивное подразделение. АСД № П-5574 на Вермула М.Б., листы 307, 347-352, 353-354, 355-356.


Сокращения:

ГАКО – Государственный архив Куйбышевской области.

ИМЭЛ – Институт Маркса, Энгельса, Ленина.

ПАКО – Партийный архив Куйбышевской области.

УКГБ – Управление КГБ при Совете Министров СССР.

ЦГАОР – Центральный Государственный архив Октябрьской Революции.


Размещено 13.10.2019 года

Даты написания:

  • 06.09.2017;
  • 21.09.2017;
  • 10.10.2017;
  • 21.10.2017;
  • 10.11.2017;
  • 19.12.2017;