Феномен братьев Сокольских.



Родственные тандемы в системе большевистского управления Самары 20-30-х годов ХХ века были нередким явлением. Как правило, это были братско-сестринские тандемы: братья Бизяевы, братья Вайнер, братья Ганюшины, братья Канищевы, братья Каторкины, братья Краюшкины, братья Левитины, братья Мавринские, братья Мелашенко, братья Полбицыны, братья Прусаковы, братья Седякины, братья Тюрниковы, братья Климовицкие, братья Шапошниковы, сёстры Биргель, сёстры Куликовы. Реже встречались родственные пары по типу «отец-сын»: Апины, Левины, Семякины, Фадеевы, Игольниковы.

И здесь говорится именно о губернской системе управления. В уездах и волостях таких семейных группировок было ещё больше. Вопреки кулацко-фашистской пропаганде, предъявляющей В.И. Ленину и большевикам обвинение в том, что, де, «брат пошёл на брата», «сын – на отца», люди той эпохи целыми семьями, в едином порыве устремлялись в Революцию, в большевизм, и исключения надо бы ещё поискать! Как правило, эти «исключения» были не из реальной жизни, а из около-культурных сферок – кино, театра, литсочинительства.

Особняком стоит тандем братьев Сокольских – Владимира Дмитриевича и Леонида Дмитриевича.

От других родственных тандемов тандем братьев Сокольских отличался совершенно уникальной деталью: оба брата – попеременно – занимали главные должности и в партийном, и в советском руководстве Самарской губернии периода 1919-1921 годов. То есть, являлись в разные периоды и председателями Самарского губисполкома, и ответственными секретарями Самарского губкома РКП(б). Каждый:

Председатель Самарского губисполкома:

  • 09.04.1919-сентябрь 1919 года – Л.Д. Сокольский;
  • 07.06.1920-сентябрь 1921 года – В.Д. Сокольский.

Ответственный секретарь Самарского губернского комитета РКП(б):

  • 05.09.1919-01.02.1920 годов – Л.Д. Сокольский (председатель бюро);
  • 08.05.1920-07.06.1920 года – В.Д. Сокольский.

Последовательность и хронология занятия Сокольскими высших должностей партийно-государственного управления Самарской губернии такова, что складывается впечатление, будто старший брат Владимир с незначительным отставанием шёл по стопам младшего Леонида.

Попытки отыскать аналог этого феномена на всём безбрежье Советской России того периода не увенчались успехом. Чтобы в некой губернии (кроме Самарской) активную политическую деятельность вели братья, занимавшие поочерёдно высшие должности в партийно-государственной системе, – такого не было больше нигде. Только в Самаре.

Словосочетание «Служебная карьера» не вполне подходит для тяжелейшей обстановки Гражданской войны. Какая уж там «карьера», если за должность в партийно-советском аппарате реально можно было принять мученическую смерть то от белоказаков, то от колчаковцев, то от каких-либо других, менее известных, но не менее кровожадных садистов–«спасителей Всея Руси».

Тем не менее, братья Сокольские, каждый автономно от другого, сделали довольно странную (именно своим высшим масштабом) «служебную карьеру» в Самарской губернии в 1919-1921 годах.

Не успела Самара, «кровью умытая» (по образному выражению Арт. Весёлого), вырваться из железно-кровавых объятий «демократической» контрреволюции – «Учредилки» (октябрь 1918 года), как очутилась в не менее кровавых, но уже безо всякого флёра «демократичности», тисках белоказаков и Колчака. Общим и для «Учредилки», и для белоказаков с Колчаком было ярое стремление возродить помещичье-капиталистические «порядки» и нравы, и опять навесить народу на шею ярмо сословно-изуверского угнетения. Названия разные – суть одна.

Весь 1919 год прошёл под знаком смертельной угрозы, исходящей от белоказаков и Колчака. И именно в этот опаснейший, тяжелейший период во главе высших органов партийно-государственного управления губернии стояли братья Сокольские. Кто? Какая сила вознесла каждого из них на эти должности, благодаря чему современные учётчики и регистраторы «первых» и «главных» помещают их во все справочники? Не то, что «маленковского ОРПО», но даже и морозовского (по имени С.Г. Мороза) Учраспреда ещё не существовало. В стране только ещё закладывались первоосновы кадровых ротаций руководящих работников. Кому, каким силам было угодно, чтобы губкомом РКП(б) и губисполкомом, пусть и не самой передовой, но всё-таки и не самой завалящей губернии Советской России, руководили такие, мягко говоря, не выдающиеся деятели, как братья Сокольские?

Личностная «бледность» братьев Сокольских очевидна на фоне политических «тяжеловесов» Самары периода 1919-1921 годов: В.В. Куйбышева, А.П. Галактионова, Н.М. Шверника, Ю.К. Милонова, В.А. Антонова-Овсеенко, А.А. Казакова. Каким образом деятели «с меньшевистским нутром» заняли столь высокие должности? Трудно объяснить. Причём, Куйбышев и Галактионов являлись, соответственно, предшественником и сменщиком Л.Д. Сокольского в должности председателя губисполкома. Было, с кем сравнивать.

Тускловато братья Сокольские выглядят и на фоне блестящей плеяды выдающихся (даже на период 1919-1921 годов) деятелей большевистской партии и юного Советского государства, направленных в Самару на партийно-государственную работу в тот период. Перечислим их имена:

  • И.Н. Стуков;
  • Т.В. Сапронов;
  • Г.М. Леплевский;
  • П.В. Переверзев;
  • А.В. Анохин;
  • К.В. Кириллов (Медведев);
  • С.М. Гессен.

Все, как на подбор: настоящие ленинцы. С большим большевистским, в отличие от тех же Сокольских, партийным дореволюционным стажем (кроме Леплевского). Каждый из них вполне мог бы претендовать на занятие как должности секретаря губкома РКП(б), так и председателя губисполкома.

Даже менее известный деятель – большевик с 1913 года С.Н. Власенко, присланный в Самару с Украины в конце 1919 года, – смотрелся бы в должности председателя Самарского губисполкома более впечатляюще, нежели каждый из братьев Сокольских.

В активе В. Сокольского, правда, было такое достоинство, как смертный приговор в 1906 году от царского правительства за Революционную деятельность по «делу Новороссийской республики». Это – серьёзный аргумент; не каждого революционера приговаривали к убийству за чересчур последовательное стремление избавиться от удавки социального угнетения. Но тем страннее выглядят его беспроблемные (как можно понять из биографии) перемещения по всей империи вплоть до легального трудоустройства в российских провластных структурах в Баку и Персии. Странно, правда? Человек находится под смертным приговором, а его трудоустраивают в легальные структуры. И в Бакинском Совете нефтепромышленников поработал, и заведующим Русской школой в персидском Энзели.

Однако, несмотря на все эти доводы, руководили (пусть и короткое время) Самарским губкомом РКП(б) и Самарским губисполкомом именно братья Сокольские.

  • *

Особо впечатляюще смотрится история с «удержанием» (если так можно выразиться) Л.Д. Сокольского на посту председателя Самарского губисполкома летом-осенью 1919 года. И это в то время, когда его заместителями были такие крупные самарские деятели, как А.П. Галактионов, В.Е. Косоротов, Г.С. Соколов! Раз «удерживали», значит, считали, что Л. Сокольский подходит на эту должность даже больше, чем Галактионов, не говоря уж о Косоротове и Соколове.

Некоторые современные «историки» бездумно, без критического осмысления, копируют чужие мысли. Так, с подачи куйбышевского исследователя 60-70-х годов прошлого века Ф.Г. Попова в научно-историческое пространство попала «мысль» о том, что, де, [цитаты:] «Л.Д. Сокольский был направлен губкомом РКП(б) в Ставрополь временно для оказания помощи партийной организации» и «9 августа 1919 г. Ставропольский уком РКП(б) избрал президиум: председатель Л.Д. Сокольский…» (Ф.Г. Попов «1919 год в Самарской губернии. Хроника событий», Куйбышев, 1974, стр. 127, 224).

Эту замечательную «новацию» браво сдули создатели книги «Коммунистическая партия в портретах её самарских лидеров.1917-1991 годы. Биографический справочник», Самара, 2010, стр. 157:

«Временно, с 9 августа 1919 г., Л.Д. Сокольский занимал должность председателя президиума Ставропольского уездного комитета РКП(б) Самарской губернии, куда был направлен губкомом партии для оказания помощи местным коммунистам».

«Мысль» та же, что и в книге Ф.Г. Попова, только слова переставлены. Задаться вопросом, каким образом действующий председатель губисполкома, при всём колоссальном объёме ежеминутно решаемых задач и проблем губернского и даже регионального – Поволжского – масштаба, вот так «легко и просто» перекидывается в уезд «для оказания помощи» местным коммунистам, было, разумеется, невозможно? Спрятались за авторитет Попова. Они же это «не придумали»; есть, на кого сослаться.

Не оспаривая сам факт назначения Л. Сокольского председателем Ставропольского укома РКП(б) в августе 1919 года, остановимся на изучении обстоятельств этого, мягко говоря, странного кадрового решения.

Архивные документы свидетельствуют о том, что решение Самарского губкома большевистской Партии было не главной причиной появления Л.Д. Сокольского в Ставрополе летом 1919 года.

В первых числах июня Л. Сокольский выехал из Самары в Ставрополь для прохождения экстренного курса лечения в тамошних здравницах по причине резко ухудшившегося состояния здоровья. Конкретно – туберкулёз. Напомню: Сокольский являлся действующим председателем губисполкома. И обстановка в губернии складывалась таким образом, что главными задачами губисполкома и его председателя были не перерезание розовой ленточки при открытии эпохального чемпионата по пляжному хандболу и не организация конкурса на самый громкий выкрик «Одобрямс, Уря!», а проведение всенародной мобилизации на отпор наступающим киборгам-убийцам – белоказакам и колчаковцам – и снабжение хлебом губернии, которая уже тогда, летом 1919 года, балансировала на грани голода.

Весной 1919 года в Ставрополе сложилось крайне опасное положение, угрожающее самому существованию Советской власти в местностях уезда. Против большевиков разгорелось мощное повстанческое движение. О трагизме ситуации вокруг Ставрополя свидетельствует исполненная отчаянья телеграмма ставропольских советских работников в Самарский Губисполком от 7 апреля 1919 года:

«Положение Ставропольском районе серьёзное. Восстание перекинулось быстротой на другие волости. В некоторых волостях Советская власть низвергнута. Коммунисты, советские работники убиваются. Ставрополь и район на осадном положении. Образован Революционный комитет. Ждём немедленной помощи. Ревком – Хачатуров, Гвоздев, Румянцев». (ГАКО. Ф. Р-38, оп. 1, д. 42, л. 159).

4 июня 1919 года Л. Сокольский направил письмо на имя заместителя председателя Самарского губисполкома В.Е. Косоротова:

«Сообщаю в губком партии, какие меры необходимо принять в срочном порядке, чтобы избежать второго ставропольского восстания». (ГАКО. Ф. Р-38, оп. 1, д. 52, л. 155).

Следом идут две телеграммы, проливающие свет на обстоятельства пребывания Л. Сокольского в Ставрополе в критические дни нашествия белоказаков и войск Колчака:

«Телеграмма из Ставрополя в губисполком № 581, литер «Военная», [дата не указана]: Считаем необходимым продлить отпуск для лечения тов. Сокольского до 31 июля. Комендант посёлка Левитин». (Там же, л. 173).

«В губисполком из Ставрополя. Товарищи лечение начал 19 июня санатории минимальный срок шесть недель мой отпуск кончится первого июля прошу вас продолжить таковой на месяц самой крайности полмесяца телеграфируйте на исполком. Леонид Сокольский». (Там же, л. 174).

На эту телеграмму последовал ответ из Самарского губисполкома за подписью заместителя председателя А.П. Галактионова [дата не указана]:

«В Ставрополь председателю губисполкома Сокольскому. Президиумом отпуск продлён две недели». (Там же, л. 182).

Далее незамедлительно идёт Заявление Л. Сокольского от 23.06.1919 г. из Ставрополя:

«Настоящим прошу продлить отпуск на один месяц ввиду необходимости продолжать лечение в санатории. Отпуск кончается 1 июля, между тем, как санаторное лечение началось лишь 19 июня. По вопросу о необходимости продления отпуска мной послана Вам телеграмма. Эту необходимость подтверждает врач, о чём вами будет получено извещение. Прошу не задержать ответом до конца отпуска. Телеграфируйте.

С товарищеским приветом – Л. Сокольский. 23 июня 1919.

P.S. Врач определяет болезнь, как «хронический» туберкулёз лёгких». (Там же, л. 183).

Справедливости ради, да и кстати тоже, отметим, что с этим «хроническим туберкулёзом» Л.Д. Сокольский прожил ещё 60 лет и благополучно скончался в первопрестольной в 1978 году. Вот это долгожитель-рекордист!

В Москве, в «верхах» власти уже запутались, кто там, в Самаре, верховодит, поэтому вежливо испросили, «кто там у вас за главного»? Но, и в Самаре, судя по сохранившимся документам, не было чёткого понимания, кого считать местным лидером – председателем губисполкома. Так, на запрос высшего начальства последовали два взаимно противоречащих ответа, оба без дат, примерно июнь 1919 года:

«В Москву ВЦИК, копия ЦК РКП(б), копия Наркомвнутел. Губисполком доводит до сведения ВЦИК, что отозвание Галактионова из Самары с поста председателя Губисполкома внесёт развал в губернскую работу. Галактионов в настоящее время совершенно незаменим, тем более, что бывший до него председатель тов. Сокольский в настоящее время серьёзно болен… Подписали – члены Президиума Самарского губисполкома – [Н.Н.]Сперанский, [Х.Г.]Гинтер, [М.Ф.]Левитин». (Там же, л. 202).

«Телеграмма ВЦИК, копия ЦК РКП(б) и НКВД. В телеграмму 4748 вкралась ошибка точка Галактионов замест[итель]председателя а не председатель ГИК точка Предгубисполкома Сокольский болен. Подписал заместитель председателя Губисполкома Галактионов». (Там же, л. 197).

Кстати, интересный момент, касающийся биографии А.П. Галактионова.

Сколько ни существует тонн «научно-исторической» литературы об этом замечательном человеке, но нигде не упоминается его должность заместителя председателя Самарского губисполкома в июне-сентябре 1919 г. Все источники прилежно переписывают фразы о его «председательстве» с декабря 1918 года по февраль 1919 года и с сентября 1919 года до июня 1920 года (а некоторые прямо с 1918 по 1920 годы, даже без перерыва). А чем он занимался в перерыве? Какие должности занимал? Об этом – молчок. Причём, не только в самарско-куйбышевской литературе, но и в татарской. Надеюсь, все в курсе, что личность Галактионова упорно и целенаправленно возвеличивали на протяжении многих десятилетий не только в Самаре-Куйбышеве, но и в Татарской АССР, где он работал в конце жизни? Если существуют деятели, чьи имена даже упоминать опасно для жизни, то должны же существовать и те, которых поминают по 100 раз на дню по любым поводам? Вот Галактионов и был из этой, из второй категории. О таких удивительных должностях в его биографии, как «Председатель Самарской губернской Комиссии по борьбе с дезертирством», «Председатель Самарского губернского Комитета по проведению всеобщей трудовой повинности», «Председатель Самарской губернской Особой комиссии по учёту бывших офицеров» нет даже намёков. Это и понятно: само их упоминание введёт в ступор любого «профессионального историка» с кучей званий и регалий. Сомневаюсь, что даже современные «дохтура» сумеют выговорить столь замысловатые названия должностей, занимаемых Галактионовым, помимо должности председателя губисполкома. «Какие ещё Комиссии и Комитеты? Председатель губисполкома, и точка».


Но, вернёмся к героям повествования – братьям Сокольским.

Опять телеграмма из губисполкома в Ставрополь Л.Д. Сокольскому: «Отпуск две недели разрешён. Заместитель председателя губисполкома [Г.С.] Соколов (естественно, без даты) (Там же, л. 205).

И ещё телеграмма в Самарский Губисполком из Ставрополя, дата не указана, примерно июнь-июль 1919 года:

«По состоянию здоровья тов. Сокольский нуждается в продлении отпуска на две недели. Подписали – комендант посёлка Павлов, начальник Санчасти Халтурин». (Там же, л. 207).


О «врачебном» характере временного перемещения Л. Сокольского из Самары в Ставрополь также свидетельствуют два документа, датированные одной датой – 1-м августа 1919 года:

1) Постановление Президиума Самарского ГИК, согласно которому «Председатель Самарского ГИК Л.Д. Сокольский направляется в отпуск для продолжения лечения в санаторий при поселковом Ревсовете-5 в гор. Ставрополе Самарской губернии – продолжен до 1 сентября 1919 года»;

2) Удостоверение Самарского ГИК, согласно которому «Председатель Самарского ГИК Сокольский Л.Д. делегируется Губисполкомом в гор. Ставрополь для работ по укреплению Советской власти в Исполкоме и подведомственных ему отделах, волисполкомах и сельских Советах». (ГАКО. Ф. Р-38, оп. 1, д. 42, лл. 435, 436).

Очевиден тот факт, что советские власти Самары решили совместить обстоятельства лечения Л.Д. Сокольского с его авторитетом, как деятеля губернского масштаба, и вдобавок к лечению наделили его полномочиями по поддержанию мероприятий советской власти в Ставрополе.


В списке членов Самарского Губисполкома на 07.08.1919 г. Л.Д. Сокольский стоит под «номером 1». «Номер 2» – А.П. Галактионов. «Номер 3» – И.Г. Тамшинов». Алфавит фамилий не соблюдается, должности не указаны. (ГАКО. Ф. Р-38, оп. 1, д. 52, л. 215). Это – не «просто» деталь. Это – свидетельство того, что Л. Сокольского упорно хотели сохранить на посту председателя губисполкома.

Завершает сей «обмен мнениями» Заявление Л. Сокольского от 06.09.1919 г. в Самарский губисполком:

«Настоящим довожу до сведения Президиума Губисполкома, что согласно постановления я прибыл в Самару 2 сентября 1919 года. Моя неявка до настоящего времени объясняется тем, что с момента приезда вынужден был лечь в постель ввиду приступа малярии, удостоверенного врачом Масловским». (Там же, л. 230).

Напомню общеизвестную истину: 5.09.1919 г. (за день до этого заявления) Л.Д. Сокольский по решению организационного пленума Самарского губкома РКП(б), состоявшегося после 5-й губернской партконференции, был избран (очевидно, заочно) председателем бюро Самарского губкома РКП(б) – то есть, руководителем Самарской губернской парторганизации. (Ф.Г. Попов «1919 год в Самарской губернии. Хроника событий», Куйбышев, 1974, стр. 146, 148).

Летом-осенью далёкого 1919 года было совершенно ясно, что Л.Д. Сокольский по состоянию здоровья не сможет, и не будет руководить губисполкомом. И, тем не менее, те, от кого зависел вопрос смены его председателя, по каким-то, им одним известным, причинам не осуществляли такую смену, а продолжали числить в этой должности глубоко больного человека.


В России вся жизнь вращается вокруг обвинений. И если нет возможности обвинить какого-либо человека (неважно, в чём), то нужно непременно позаботиться, чтобы тебя самого не обвинили в чём-то «жутком и страшном». Пишу это, дабы не подумали, будто это я обвиняю Л.Д. Сокольского в «не вовремя» заболевании в трудный для страны и народа период. Болезнь человека – не его вина, а его беда. Но по своему уровню, по масштабам личностей оба Сокольских явно «не тянули» на высшие должности в партийно-государственном руководстве Самарской губернии.


В марте 1920 года Л.Д. Сокольский «отмучился». Его «освободили» от работы в Самарском губкоме РКП(б) и губисполкоме. Похоже, реальным «потолком» его масштаба, как государственного деятеля, была должность политрука районного курортного управления в Геленджике (в то время Кубано-Черноморской области), которую он вскоре занял.

Его брат – Владимир – чуть дольше просуществовал в «большой политике». В сентябре 1921 года он, как пишуть некоторые маститые авторы, «уступил кресло» председателя Самарского губисполкома В.А. Антонову-Овсеенко, после чего тихонько отбыл на «преподавательскую работу». Уж что там, какие там «просветительские истины» он вдалбливал в головы советским студентам, можно только догадываться. Но кандидатскую защитил.

Кстати, вот ещё один, довольно странный (наряду с вольготными перемещениями по царской России при действующем смертном приговоре 1906-го года), момент в биографии В. Сокольского. Будучи председателем Самарского губисполкома, он ухитрился не попасть в число делегатов 10-го съезда РКП(б) от Самарской губернии. Вот это – как? Ещё один странный «рекорд»? Трудно объяснить такую деталь в его биографии. И факт примыкания В. Сокольского к «Рабочей оппозиции» тут не является объяснением – попали же на съезд её самарские сторонники Ю.К. Милонов, Д.М. Маневич и А.Д. Сиротин. Могли бы и действующего председателя губисполкома допустить. Сами немногочисленные факты не избрания делегатами разных партийных съездов крупных деятелей большевистской партии всегда бросаются в глаза, вызывая не то что подозрения, а так… недоумение.


В нескончаемой Гражданской войне, которую представляет собой российская житуха с доисторических времён, главное, как в старом еврейском анекдоте, «не бомбы, пушки и ракеты». «Главное – выжить». У братьев Сокольских это неплохо получилось. В мрачные годы репрессий оба прих... строились на преподавательскую работу в мутных советских вузах, протирали штаны на кафедрах и в библиотеках. И это в то время, как в стране ежедневно шли убийства их товарищей по партии. Оба прожили долгие жизни: Владимир – 76 лет, Леонид (с «хроническим туберкулёзом») – 88 лет. «Можем – если хотим». Человек, по самой своей природе, – машина долголетия. Важно ему в этом не мешать.





Размещено 13.01.2022.